Один из них, балкарец Кязим Мечиев, хромой, курчавобородый кузнец с ясными карими глазами, житель заоблачного аула в Безенгийском ущелье, складывал свои кованые стихи под звон искусного молота, под говор ледяного потока. Пастухи и охотники, люди сурового крестьянского труда, уносили от его пылающего горна… такие дары, такие сокровища, которые не добудешь ни силою грозного оружия, ни блеском коварного золота, которых нет в кладовых даже у самых честолюбивых богачей, – они уносили песни, прекрасные песни, наполнявшие душу радостью красоты, светлой печалью и жаром отваги.
Во мгле высокогорной ночи, среди заснеженных гранитных вершин мерцал, не угасая, оди¬нокий огонек. Чуть приметный, зате-рянный в каменных громадах, он показывал дорогу заблудившимся путни¬кам, обнадеживал и звал вперед уставших и обессилевших **.
М. Киреев
**Корни долговечного слова // Там же. С. 215.
