Анала жашсыз къалалла.

Халкъгъа налог кёп салалла,

Жюрекле ачыудан жаналла.

 

Къалмагъанд дунияда тынчлыкъ,

Къалмагъанд бизде къууанчлыкъ,

Жетгенд бизге жаланнгачлыкъ,

Келир деп къоркъама ачлыкъ!

 

Дуниягъа келгенд къара кюн,

Кёп бушуу берген – къара кюн,

Сыйыт этдирген – къара кюн,

Жерни кюйдюрген – къара кюн.

 

Биз барын да кётюрюрбюз,

Ёлгенлеге да тёзербиз.

Урушха налат берирбиз,

Ачылыр бизни кюнюбюз.

 

1914

*  *  *

 

Все, как и прежде. До поры состарюсь –

Огня сердечных ран не превозмочь.

На скалы глядя, чувствую усталость,

Не знаю, чем народу мне помочь.

 

Слов стрелы расщепляются о скалы.

Не башня Правды – кузница моя.

Повсюду не страшится сильный кары.

Нигде на свете слабым нет житья.

 

Я, плача, от беспомощности стражду:

Не нахожу дороги столько дней!

Идем – и утолить нам нечем жажду…

А лечь и помереть – еще стыдней.

 

1915

 

 

*  *  *

 

Неправедно, неправо наше дело!

Дурное время давит и гнетет.

Коварству в мире больше нет предела.

Так светопреставленье настает!

 

Во тьме кромешной наш блуждает разум.

За это нам самим держать ответ.

Наш каждый шаг окажется напрасным,

Пока царят слова, а дела нет!

 

Кругом полно наставников негодных,

Над книгой не склоняющих чела,

Не чувствующих чаяний народных,

Добро не отличающих от зла.

 

Совсем, совсем не та у них забота,

Чтоб скотник ждал приплода от скота,

Чтоб работящим делалась работа,

Чтоб воплощалась давняя мечта.

*  *  *

 

Тюрлениу жокъду. Къарт эте замансыз,

Кюйдюредиле жюрек жараларым.

Иричи къаягъа къарайма амалсыз,

Болмайын жарлы халкъыма мадарым.

 

Таш гюрбежим тюзлюк къаласы тюйюл,

Бюгюн да сёзюм – къаягъа тийген окъ.

Жашайд къарыулу, къарыусузну тюйюп,

Таулада, тюзде да жарлыгъа кюн жокъ.

 

Аны кёре, тюгендим, жиляй, улуй,

Жол тапмадым бу къыйынлы дунияда.

Барабыз биз, ичер сууубуз къуруй,

Жатып ёлюп къалыргъа да уяла.

 

1915

 

 

*  *  *

 

Ишибиз онг тюйюл – солду,

Заманыбыз аман болду,

Дуниябыз фитнадан толду, –

Ахырзаман деген олду.

 

Ажашханбыз эсибизден,

Хата барды кесибизден,

Аталмайбыз юсюбюзден,

Ишлеген кёрмейбиз сёзден,

 

Эфендиле жарамайла,

Китаплагъа къарамайла,

Хакъ, батилни сурамайла,

Жамауатны къурамайла.

 

Айтып, ишни битдирмейле,

Малчыгъа мал кютдюрмейле,

Ишчиге иш этдирмейле,

Муратлагъа жетдирмейле,

Им не по нраву наши разговоры.

Нам не дают ни отдыха, ни сна,

И что ни день – то новые поборы.

Когда же их наполнится мошна?!

 

Нет, мы не сможем сбросить это бремя.

Уже своих не смеем стричь овец...

Иссякшая земля не примет семя –

Задумайтесь над этим, наконец!

 

Хромой Кязим, слагал я эти строки,

И слезы у меня текли из глаз.

Терпенья больше нет, прошли все сроки.

Пусть мой прощальный стих дойдет до вас!

 

1928

 

 

НА КЛАДБИЩЕ В БЕЗЕНГИ

 

Я, скорбя, обхожу за могилой могилу.

Здесь, Кязим, ты найдешь свой последний приют.

Жизнь дана не навек, не храбрись через силу,

Верой дух укрепляй... Все однажды уйдут.

 

Ни один богатырь не укрылся от дани,

Даже горы седые сравнялись с землей,

И в траву превратились пугливые лани,

Что, пыля, по степям проносились стрелой.

 

И служивший добру, и злодей бессердечный –

Все страшились конца, но в могилу сошли.

Там, под спудом, в обители истинной, вечной

Им открылась обманчивость этой земли.

 

Вот – плита предо мной... Бияслан незабвенный,

Ты, сражаясь в ущелье, боец удалой,

Был мишенью для пуль – стала гибель мгновенной.

Много наших тогда не вернулись домой.

Айтханынгы ушатмайла,

Къыйынлыкъдан бошатмайла.

Тынчлыкъ бла жашатмайла,

Ашыбызны ашатмайла.

 

Кёп жыялла ахчаланы,

Толтуралла бохчаланы,

Къуруталла бахчаланы, –

Тергечигиз ахшы аланы.

 

Назму этген акъсакъ Кязим,

Жиляй-жиляй эки кёзюм,

Къалмагъанды менде тёзюм,

Сизге къалсын ахыр сёзюм.

 

1928

 

 

БЫЗЫНГЫ КЪАБЫРЛАРЫ

 

Къабырлагъа къарайма, кёлюм – такъыр,

Ахыр юйюнг мындады, Кязим факъыр.

Хаух дуния алдаулуду, болма батыр, –

Саулугъунгда Алллах деп, ийман чакъыр.

 

Кетгендиле садакъ окълай жигитле,

Оюлдула кёз жетмеген бийикле.

Къара жерде мелхум кырдык болдула

Жалаулада женгил чапхан кийикле.

 

Огъурсузла, огъурлула кетдиле,

Къоркъа-юрке, къара жерге кирдиле.

Керти юйлерин барып анда кёрдюле,

Бу дунияны алдаулугъун билдиле.

 

Ма бу къабыр... Ай мубарик Бияслан,

Къазауатда ёлюп кетдинг, жарлы жан.

Кёкюрегинг болду тарда илишан, –

Кёплерибиз къайтмадыла урушдан.

Твоя речь была мудрой. Ты крепок был в вере.

С топором и рубанком отлично знаком,

Ты для кузни моей сладил окна и двери –

И меня никогда не считал должником.

 

Да продолжится путь твой по райским угодьям,

С просветленной душой мы да встретимся в них!..

Помолюсь за него – ведь, когда мы уходим,

На кого нам надеяться, кроме живых?

 

Вот – к другой подхожу я могиле, хромая...

Трудно жил ты, Шио, небогат был твой дом.

Ты построил нам мельницу, камни ломая,–

Не чужим твои дети питались трудом.

 

Твоя мельница мелет – бежит и поныне

По канавкам, прорытым тобою, вода.

Тяжело нагрузив своим осликам спины:

«Мы к Шио, на помол»,– говорят иногда.

 

Вот валун. Здесь Чокур упокоился, бедный,

Что погиб, когда лошадь, взбесясь, понесла.

Ты, из рода Рахаевых самый заметный,

Помню, дом свой поставил в возглавье села.

 

Был могуч ты: быкам неподъемные бревна

На себе выволакивал, силы собрав.

Натрудил свою спину... Кто скажет, что словно

В темноте век ты прожил,– не будет не прав.

 

А, Шакманов Тарюк! Память чту о тебе я...

Твоя жизнь – хоть и князь – не была весела.

Ни богатств, ни себя самого не жалея,

Ты опорою был для родного села.

 

В дни, когда в Безенги, всех кося без пощады,

Злую жатву сбирая, явилась чума, –

Повернул ты обратно царевы отряды,

Не пустил их в ущелье – сжечь наши дома.

Керти сёзню айтыученг къоншубузда,

Болушуученг, – агъачха къолунг уста.

Гюрбежими эшигин, терезесин

Ишлеп бердинг, борч этмей бойнубузгъа.

 

Жаннетни сен къонагъы бол, мубарик,

Къыямат кюн жарыкъ бетден тюбейик.

Ёлгенлеге рахму, кечим тилейик,

Бизден умут этедиле, билейик.

 

Бу къабыр а... Таныгъанма – Шио факъыр,

Жарсый эдинг, жеринг, юйюнг бек такъыр.

Таш тюе, жашадынг, тирмен ишлединг,

Киши къыйын ашамай сабийлеринг.

 

Энтда тартады ун сени тирменинг,

Бузулмай турадыла илипинлеринг.

Шиону тирмени деп, эллилеринг

Келедиле, ауур жюклеп эшеклерин.

 

Бу гыйы таш... Рахай Чокурну сыны,

Сау тукъумда айырма эди сырынг!

Юй ишлединг, бек бийикге чыгъып,

Ёлюп кетдинг, юркген атдан жыгъылып.

 

Деу эдинг, – ёгюз жюгю агъачланы

Тар ичинден чыгъарыученг, кётюрюп.

Кёп тюйюлдюнг, аркъангы жауур этип,

Кюн кёрмединг, – ол да тюйюл ётюрюк.

 

А, Шакъманланы Тарюк, сыйлы бийим...

Бий эсенг да, кёргенсе жашау кюйюн.

Байлыгъынгы, хурметинги аямадынг,

Тау элинге къалкъа болуп жашадынг.

 

Бызынгыгъа ёлет ауруу киргенде,

Кюйдюрюрге патчах аскер ийгенде,

Игилени жыйып барып тийренгде, –

Ёшюн салып, ётдюрмединг сен ёрге!

 

Спи спокойно, Тарюк. Жизнь ты прожил, не тешась.

Не гнушаясь, всегда помогал голытьбе.

Ты при встрече со всеми здоровался, спешась...

Средь Шакмановых не было равных тебе!

 

Вот – Шакманов же, Аслангерий... На погосте

Все ли ладно – покоя ты не потерял?

Нечестивец! Наверно, горят твои кости,

Как припомнишь о том, что ты здесь вытворял!

 

Из князей самый лютый, лежишь ты в могиле,

А при жизни ты с бедных три шкуры сдирал!

Чабаны у тебя часто впроголодь жили,

Ты, не зная стыда, чужой труд пожирал.

 

На полях, на лугах плети слышались звуки –

Гарцевал ты над теми, что падали ниц!

Уносил, словно паводок, все, что их руки

Собирали... Не знал ты, мерзавец, границ!

 

Что забрал ты с собой – ты, что станешь землею, –

В эту черную землю, в последний свой дом?

Все оставив, пред Богом предстал сам собою,

В западню угодил, в преисподнюю – псом!

 

Нет, Кязим, не суди, не казни тех, кто умер.

И неправый, и правый – суд Бога пройдут...

Сядь, Коран почитай, помолись и подумай:

В этой черной земле – твой последний приют.

 

1934

 

*  *  *

Как же вышло так, Хажибекир?

Что за путь был тебе уготован?

Обещавший создать новый мир,

Ты теперь, словно враг, арестован.

 

Кто хвалил тебя дружно вчера,

Поносить тебя принялись дружно:

Так и надо... Давно, мол, пора...

Мол, все то, что он делал,– не нужно...

Тынч жат, Тарюк, жашадынг элгендирмей,

Мадар сурап, арбазынга келгенлени.

Озмадынг, атдан тюшюп, салам бермей,

Жокъ эди Шакъманлада, Тарюк, сенлей!

 

Сенмисе, Шакъманланы Аслангерий?

Тармыды, такъырмыды жатхан жеринг?

Ай жазыкъ, кюе болур сюеклеринг,

Эсинге тюшюп мында этгенлеринг.

 

Сен бийлени бек залими болуученг,

Жарлыланы аркъаларын союученг...

Къойчуларынгы азыкъсыз къоюученг,

Уялмай, киши къыйынындан тоюученг.

 

Сабанлада, чаллыкълада жетиученг,

Жарлылагъа ат оюнла этиученг,

Жыйгъанларын суулай талап кетиученг,

Ай, мынафыкъ, чекден аман ётюученг.

 

Не элтгенсе биргенге топуракъгъа?

Къара жерге – ол сыйлы опуракъгъа?

Бары къалды, ёзюнг атландынг хакъгъа,

Жаханим ит болуп, тюшдюнг тузакъгъа...

 

Къой, Кязим, ёлгенлеге сен эт хатыр,

Хар кимни терсин, тюзюн Аллах айтыр.

Олтур да, Къуран окъу, сууаплыкъ ал,

Кесинги да ахыр юйюнг мындад, факъыр!

 

1934

 

*  *  *

Ай жазыкъ Хажибекир,

Не болду бюгюн санга?

Болуученг бизге ёкюл, –

Тутдула, жаугъа санап.

 

Тюнене махтаучула

Сёкдюле ала-сала,

Сюрдюле узакъ жары,

Ишингде табып «чола».

Да, бедняга, недолгим твой век

Оказался. Ушел ты до срока.

Чем честнее живет человек,

Тем трудней выпадает дорога.

 

Помню, в кузню мою ты входил

Не спеша, улыбаясь устало...

А одна из безвестных могил

И тебя уж вдали поджидала.

 

В злобном сердце начало берет

Смерть того, кто не выдаст, не бросит.

Без вождей остается народ,

Если камень за пазухой носит.

 

Не найдя и могилы, жена

Возвратилась, от горя бескровна.

«Пусть бы рухнул,– сказала она,–

Мост, который он строил любовно!»

 

Самым первым из наших сказав:

«Власть – Советам!» – он славил свободу;

А теперь вот у нас на глазах

В неизвестность ушел, как под воду.

 

Справедливость искавший Кязим,

Ты опять предаешься рыданью!

Знаешь ты: и к тебе, как к другим,

Постучат за кровавою данью.

 

Как легко из хороших людей

Можно сделать поборников злого!

Может, где-то таится злодей,

Искажающий Ленина слово?

 

Сколько знал я отличных парней,

Лишь вчера в барабаны стучавших

И – пропавших бесследно... верней,

Где-то там навсегда замолчавших.

 

Ай жазыкъ Хажибекир,

Болжалынг къысха болду.

Сёзюнгде жокъ эди кир,

Таныдынг къыйын жолну.

 

Ышара, сабыр-сабыр

Келиученг гюрбежиме.

Узакъда тапдынг къабыр

Кёплени биргесине.

 

Игини ёлюмю, хакъ, –

Амандан деген кибик,

Башчысыз къалады халкъ,

Тюз отдан кёлек кийип!

 

Ызынгдан барып, жарлы

Хорасан тапмай келди,

«Сен сюйюп салгъан кёпюр

Оюлуп къалсын», – деди.

 

«Жашасын Совет власть», – деп,

Биринчи айтхан батыр

Къалды, кёзюбюз кёре,

Сууну тюбюне батып.

 

Тюзлюк излеген Кязим,

Энтда сынсыйса, факъыр.

Санга да къанлы тазир

Жерлейди къуугъун атын!

 

Игиле аман атлы

Боладыла бир женгил...

Ленинни аманатын

Ким буза болур, женгип?

 

Тюнене дауурбасла

Сокъдургъан иги жашла

Думп болуп къаладыла, –

Не болур манга тасха?

В чем причина? Поймешь ли, Кязим?

Сердце жжет. Оно биться не радо.

Как противиться мыслям дурным,

Если вновь побеждает неправда?!

 

1938

 

 

*  *  *

Я – часть живого. Жил. Горел светильник.

Кузнец я был. И много книг прочел.

Я, старших уважая, годы чтил в них

И путь земной, страшась греха, прошел.

 

Останутся мой горн и наковальня.

Мой молот, что в работе был горазд.

Никто не знает с миром расставанья,

Покуда все, что должен, не отдаст.

 

Умру – в мой двор придут односельчане,

Придут, скорбя, со всех концов села,

Молясь, чтоб на меня не осерчали

Те, кто итожит бренные дела...

 

Молитву старцы вознесут неспешно.

Рвать волосы останется сестре.

Мой старый пес завоет безутешно...

Три дня толпиться будут во дворе.

 

Могильный холод стиснет мое тело.

Минкир с Накиром жизнь мою прочтут.

При жизни от молитв лицо светлело –

Я буду там таким же, как и тут.

 

«Един Аллах...» – так скажут возле кузни

Седые старцы, встав из-за стола.

Даст Бог – и я, своей могилы узник,

Живым останусь в памяти села.

 

1943

 

Билмейсе, жарлы Кязим,

Жюрегинг кесеу бола...

Бийлейди аман сезим,

Тюзлеге терслик жорап!

 

1938

 

 

*  *  *

Мен бир инсан. Жашадым, жанды отум.

Темир тюйдюм, китапла да окъудум.

Таматагъа сакъ болдум, ёрге къопдум,

Бир Аллахдан, артыкълыкъладан къоркъдум.

 

Къалырла кёрюгюм, тёшюм, чёгючюм,

Жашадым, къуллукъ да этдим эл ючюн,

Бир адам кетмез кёрюрюн кёргюнчю,

Жашауун этип, беририн бергинчи!

 

Мен ёлюрме, жаназыма келирле,

Жаннет тилеп, ыразылыкъ берирле.

Сёзюмю, акъсакъ бутуму эсгерирле,

Жарлы Кязим жиляй-улуй кетди дерле.

 

Асыл къартла, келип, дууа тутарла,

Эгечлерим акъ чачларын жыртырла.

Къарт парийим да тёрге чыгъып улур,

Жамауат арбазымда юч кюн турур.

 

Къабыр сууукълугъу къысар этими,

Мункар, Накир билирле ниетими,

Тилегим жарытыр анда бетими,

Ёкюлюнлей къалырма юмметими.

 

Тийре къартла гюрбежими къатында

Экиндиде ла-илляха айтырла.

Уятырла кёр шошлугъун, эсими,

Инши-Аллах, эл унутмаз кесими.

 

1943

*  *  *

 

К тем, кто будет меня обмывать,

Совершая последний обряд,

К тем, кто будет по мне горевать,

Сна не ведая ночи подряд,

 

К тем, кто будет могилу копать,

К тем, кому мое тело нести,

К тем, кто будет мой прах засыпать,

К тем, чьи дальше уходят пути,–

 

К ним ко всем и ко многим другим

Обращается ныне Кязим:

В трудный час, чтобы выжить и жить,

Надо другом уметь дорожить.

 

В единении – сила, расцвет.

Без любви единения нет.

Пусть язык ваш не знает вражды,

Пусть ваш дом не узнает беды.

 

1944

 

 

ЗАВЕЩАНИЕ

 

Вот завещание мое и заповедь моя.

К народу обращаюсь я, надежды не тая:

Невыдержанность – нам не друг, так помни же о том,

Когда разрушена судьба, когда потерян дом.

 

Да, горе наше велико – ведь наш очаг потух,

Но ныне тверже, чем всегда, пускай пребудет дух!

Я буду это повторять, твердить все дни подряд,

Пока мне деревянного коня не снарядят.

 

Я много прожил на земле и видел много бед,

И потому я навсегда сказал насилью: нет!

Уже так скоро навсегда я сгину, Божий раб.

По телу слабость разлилась, недужен я и слаб.

*  *  *

 

Мени дууама келликле,

Жаназыма сюелликле,

Тёрт санымы жууарыкъла,

Басхычымдан тутарыкъла;

 

Къабырымы къазарыкъла,

Манга кюйюп, азарыкъла,

Салымы элтип барлыкъла,

Сау-саламат къаллыкъла, –

 

Барыгъызгъа барды сёзюм,

Осуят этеди Кязим:

Къыйын кюн жашай билирге,

Билек болугъуз бир бирге!

 

Бирликде – тирлик, билигиз,

Бир биригизни сюйюгюз!

Ариулукъ болсун тилигиз

Хата кёрмесин юйюгюз!

 

1944

 

 

ТАУКЕЛ ЭТЕЙИК БИЗ БЮГЮН

 

Тёзюмсюзлюк – нёгер тюйюл,

Оюлгъанда жолунг, юйюнг.

Кётюрейик жашау кюйюн,

Таукел этейик биз бюгюн.

 

Кёп жашадым, кёп да кёрдюм,

Артыкълыкъгъа налат бердим.

Къартлыгъымда тентиредим,

Элим бла кёчюп келдим.

 

Жашарыма бек аз къалды,

Борбайымы къартлыкъ алды.

Аллах, санга бирди сёзюм, –

Халкъыма тилейме тёзюм!

Теперь я стар, но вот опять тоскою обуян –

В изгнанье, в ссылке нахожусь среди односельчан.

Аллах! Прошу сегодня я всего лишь об одном:

Терпения народу дай, чтоб вновь обрел свой дом.

 

Когда иссякнет та вода, что суждено испить,

Я потеряю голос свой – порвется с миром нить.

Почуяв смерть мою, мой пес завоет, заскулит –

И деревянного коня народ мне снарядит.

 

Я знаю: скоро я уйду навеки в мир иной,

Пока же я еще живой, услышьте голос мой:

Не озлобляйтесь на страну, страна здесь ни при чем,

Что на чужбине, вдалеке от родины живем!

 

Ведь лишь на скачках узнаёшь, чего твой стоит конь.

Кого, скажите мне, не жгло страданье, как огонь?

Крепитесь, чтобы жизнь прожить, держась на высоте,

Трудитесь, не жалея сил, чтоб не плестись в хвосте.

 

Вы много бед перенесли на горестном веку,

Вы знали униженья боль и голода тоску,

Вы пропадали среди льдов и проливали кровь,

Но, все на свете одолев, всегда вставали вновь.

 

Пусть в очагах родных огонь уже бессчетно гас,

Пусть бури и лавины с гор домов лишали вас,

Народ всегда народом был, пребудет он живым.

Внемлите же теперь тому, что говорит Кязим:

 

Изгнанья бремя тяжело, теперь оно опять

На наши плечи возлегло, чтоб вновь нас испытать.

Коль сможем вынести его, то честь нам и хвала,

А если нет – то лишь позор, бесчестье и хула!

 

В единстве – сила, только с ним мы обретем свой дом.

Народ мой, я прошу тебя не забывать о том.

Нам стойкими пристало быть – прошу тебя, пойми,

Что и в несчастье надо быть достойными людьми!

 

1944

Ичер сууум тауусулур,

Ёнюм, ауазым бузулур,

Къарт парийим, билип, улур,

Жамауат агъач ат къурур.

 

Мен ёлюрме, артха къайтмам,

Саулугъумда жалгъан айтмам:

Бузулмагъыз къыраллыкъгъа,

Киши жерде тургъанлыкъгъа!

 

Ат чаришде сыналады,

Азап кёрмей ким къалады?

Хайт дегиз, айып алмагъыз,

Ишде артха да къалмагъыз.

 

Кёп къыйынлыкъгъа тёздюгюз

Ачдан, азапдан бездигиз,

Дагъы къош бола келдигиз,

Кёп палахланы женгдигиз.

 

Отларыгъыз кёп ёчюлдю,

Боран, ырхы да кёчюрдю,

Дагъы халкъ халкълай кечинди

Сёзюн эштигиз Кязимни:

 

Мухажирлик къыйын ишди,

Ол а бизге энтда тюшдю,

Аны кётюрген да ишди,

Кётюралмасакъ – бедишди!

 

Тюздю, бирликде – тирликди,

Халкъ деген аны билликди.

Сиз адамгъа саналыгъыз,

Къыйын кюн эрлей къалыгъыз!

 

Олду мени осуятым,

Халкъыма да аманатым.

Жашарыкъма аны айтып,

Къурулгъунчу агъач атым.

 

1944