КЯЗИМ: агитационное слово 

*  *  *

К. Мечиев, отдавший огонь своей поэзии народу, готовый вырвать из груди свое сердце, чтобы, «превратив его в лодку», переплыть море людских страданий к народному счастью, не смог в реальном увидеть возможное, не смог оценить настоящее с позиций будущего, которое уже было близко и почти, подобно солнцу, заглядывало в окно [*].

З. Толгуров

 

*  *  *

…Рост политического самосознания народа, революционное движение в начале 900-х годов, сама революция 1905 года и реакция, наступившая после нее, оказали на Кязима, как и на всех поэтов Северного Кавказа, Дагестана, сильное влияние, обогатив его пониманием причин социального неравенства и общественного движения. Герой К. Мечиева стремится видеть человека мужественным, независимым и гордым... Он призывает к всестороннему развитию личности, к развитию в нем чувства собственного достоинства. Свое отношение к возможностям народа, социально-общественный и политический опыт, веру в будущее поэт спрессовывает в афористически кратких, философских обобщениях или в стихах, где вновь он обращается к языку намеков и символики.

 

Если буря не грянет, если лавина не унесет,

И разваливающееся жилье будет стоять.

 

В подобных стихотворениях К. Мечиев активизирует систему и таких образов, как «арба счастья», «черные оковы», «весна радости», «дорога правды», «мир – отчий дом» или «мир – море печали», которая определяет специфику кязимовской поэтики.

Поэзия Мечиева направлена на то, чтобы возвеличить человека, воспеть его возможности и устремить к борьбе за правду и справедливость. Тенденции ее развития обусловлены великой любовью к трудовому человеку, жгучей ненавистью к притеснителям свободы. Печальные мелодии кязимовских строк, выкованных, как сталь, возвещали соотечественникам о страданиях, бедах обездоленного человека. Думы о судьбах угнетенных, стремление облегчить их положение, знание истинной цены труженику и обывателю определили содержание и реалистическую направленность поэзии К. Мечиева. В его творчестве нашли отражение национальные, социально-общественные, патрио­тические мотивы. Всестороннему восприятию действительности поэт был обязан прочной связью с народной жизнью. Народная жизнь питала его творчество, обусловила судьбу и внутреннее противоборство художника.

К. Мечиев – поэт-гражданин – воспринимал судьбу униженных, как личную, жил их радостями и печалями. Он видел, что в дом горца путь бедам не заказан, что они входят туда так же беспрепятственно, как «туман в ущелье». Поэтому слагал горькие стихи, смотрел на мир с тоской и предстает он перед нами очень разным: недовольным и протестующим, печальным и безутешным, полным гнева и ласки, раздумывающим о смерти, старости.

Но при этом главным остается чувство сопричастности к судьбам угнетенных. Весь свой поэтический дар поэт направляет против уродливых явлений социального мира, отказывая лицам, пользующимся благами чужого труда, в праве называть себя человеком. В одном из своих четверостиший он говорит о том, что топор, сделанный им, принесет народу больше пользы, чем бий и его отпрыск. В стихотворении же «Парийим» («Мой пес») поэт, сравнивая бия и пса, последнего ставит выше, ибо он «лучше понимает слова печали» старого кузнеца, чем безголовые «сытые богачи». В этом отношении интересно и восьмистишие «Хвастливому сыну бия». К. Мечиев проводит мысль, что бию нечем гордиться, он не знает, что такое труд, его спесь да и сам он ничего не стоят. Поэт не променяет на него ни одно свое поэтическое слово.

Метод косвенной характеристики дает Мечиеву большую возможность отчетливо показать контрастные силы, суть их взаимоотношений. С другой стороны, в подобных своих произведениях поэт показывает не только непримиримость двух миров – сытых и голодных, но и показывает, что решающей силой истории является сам народ, что сословная принадлежность не определяет достоинства человека, что главное в нем – его причастность к производству материальных благ. <…>

Цель своей трудовой и творческой деятельности К. Мечиев видел в служении интересам народа, в защите прав человека. Высокое, эстетическое он находил не в исключительных явлениях, а в обыденной жизни, в поступках простых людей, в патриотических чувствах, любви к ближнему и труду. Поэт дорожил светлой мечтой горца о свободе. Идеал Кязима – идеал равенства, свободы, – поэтому он близок массам и понятен. Только в условиях свободы мог горец почувствовать себя не униженным и оскорбленным, зажить полноценной жизнью. Зная это, поэт больше всего ценил ее.

В стихотворении «Воробью, севшему в мой двор» К. Мечиев, обращаясь к птице, говорит, что она голодна, но участь ее лучше, чем у бедного горца, она свободна и не знает, что такое неволя. В другом одноименном шедевре озябший, съежившийся воробей в сознании поэта ассоциируется с обездоленным человеком. «Людей, подобных тебе, голодных и слабых, много», – говорит поэт, обращаясь к птице. Бедным всюду холодно и тесно. Но в отличие от них ты – свободна. И чтобы ребятишки не заманили ее в силки, поэт просит птицу не соблазняться крошками хлеба.

Идея свободы и равноправия является душой всей его поэзии. И в этом плане К. Мечиев – выразитель общечеловеческой мысли, глубоких философских обобщений – стоит рядом с большими художниками других народов, выступивших против всяких оков, национального и социального угнетения, религиозных предрассудков.

Поэт хорошо знал, что свобода – мечта угнетенных – не придет сама собой, что там, где царят произвол, попрание прав слабого сильным, сильные добровольно не раскуют своих жертв. Где же он видит выход? Частично осветить поставленный вопрос помогает взгляд К. Мечиева на героическое, мужественное. Способность человека совершать муже­ственные поступки он считает одним из содержательнейших его качеств («Храбрость остра, как кинжал», «Мужество»). Человек должен уметь отстаивать, защищать свое достоинство, быть настолько мужественным, чтобы не преклоняться перед насильниками. Сам он гордится своей неподвластностью верхушкам сословной знати:

 Я не преклоню головы перед злом и

Не перестану его проклинать.

Не покоряться объективным обстоятельствам, лицам, приносящим страдание и унижение, призывал поэт своих соотечественников в стихотворении, например, «Жалоба горянки». Люди, терпеливо относящиеся к гнету, вызывали в нем возмущение и печаль. Нет более позорного явления, чем безропотность перед врагом, малодушие и трусость в борьбе с ним. С болью в сердце поэт говорил о том, что его народ своей неорганизованностью порой напоминает ему «стадо овец, шарахающееся в испуге от волков».

Всей душой любя придавленных нуждой соотечественников, К. Мечиев не мог не огорчаться их излишней робостью и разобщенностью. Косвенно или прямо поэт призывал объединиться, копить силу, способную противостоять эксплуатации. В «Стихотворении, сказанном одинокому тополю» он развивает грустную мысль о трагичности судьбы оторванного от своих собратьев. Правду надо искать не в одиночестве и не в «собственном доме», а сообща, в связи с общим, учил своих земляков К. Мечиев. Однако для этого народу необходимо было преодолеть свою политическую отсталость, темноту и забитость. Путь к свободе, равноправию лежит через полное понимание истины эпохи. Поэтому он неустанно призывал угнетенных горцев к учебе, просвещению. «Нет на свете ничего более священного и лучшего, чем учеба,– говорил поэт в письме своей сестре.– Учись, учеба открывает глаза на мир». Но главным объектом его бичевания остается общественный строй, поделивший горцев на сытых и голодных, разжегший между ними огонь антагонизма. Именно он плодит безграмотность и религиозные предрассудки, преграждает дорогу к свету. Видя, как кучка богатых превратила большинство людей в своих рабов и что сила на их стороне, сердце кузнеца переполняется негодованием:

 

Видя трудную участь народа,

Я горю, как угли в моей кузнице.

 

В своей дореволюционной поэзии Кязим оставался трибуном классовой ненависти, воспитывал в народе эту классовую ненависть, вскрывая лицо виновников бедственного положения горца. Но зачастую это делалось им не прямо, а косвенно, показывая результат грабительских действий эксплуататоров. Поэтому в его поэзии большое место занимают миниатюры – шедевры, живописующие страдания и нищенское существование людей. В его четверостишиях нет подробностей, частностей. В их основе – один случай, один образ. Они словно выграненные слитки, спрессовавшие в себе вековую горечь и страдания обездоленных. Горькая судьба горцев персонифицируется, сопоставляется с такими же горькими, печальными картинами и образами, взятыми из живой и неживой природы. Это и озябший воробей или старый верный пес, это и картина преследования волком раненого тура («Раненый тур»), это и одинокий, грустный тополь, растущий на берегу реки, и другие сложно-ассоциативные образы, картины. Кязим нередко пользуется приемом олицетворения, овеществления отвлеченных явлений, понятий. У него «черная беда» может стучаться просто в окошко или, охватывая широкие круги, внезапно входить в аул, как туман в ущелье. В другом шедевре поэт горестно пишет, что горе к беднякам дорогу находит легко, тогда как счастье плутает в горах. Для поэтического языка К. Мечиева характерны не только переходы от частного к широким социальным картинам, от обыкновенного к необыкновенному, но и густая метафоричность, контрастность. Однако все это подчинено оттенению главной трагедии времени… <…>

Для Кязима Мечиева было неясно: какая борьба является единственно перспективной, кто возглавит эту борьбу, если она и начнется? Оставаясь честным в своей ненависти, проклятиях в адрес угнетателей, в изображении народных мук, он был честным и в своих признаниях о том, что не видит перспективы общественного развития. Будучи не в состоянии указать горцу верный путь к счастью, классик балкарской литературы порой не находил слов утешения и надежды. Поэт, утверждавший единственность земного бытия, в минуты отчаяния обращается к всевышнему, шлет ему свои жалобы, взывает к его помощи: «Кляну бога и людей о помощи моему бедному народу», – читаем мы в одном из его четверостиший.

Нередки произведения, в которых автор сетует на то, что не знает, где «захоронено счастье бедняка», что размышления его о путях к лучшему устройству жизни тщетны.

Порой же в поэзии К. Мечиева начинает звучать мотив веры в объективный ход истории, который приведет к исполнению мечты горцев («И для нас наступит светлый день»). Однако Кязим не обладал таким видением отношений обстоятельств и человека, которое подсказало бы горцу способ выйти из лабиринта общественных противоречий, приблизить заветный идеал [*].

З. Толгуров

 

*  *  *

Бодрые, радостные жизнеутверждающие стихи и песни поэт стал создавать сразу же после Октябрьской революции. Он пишет произведения о труде и быте своего народа, о его чувствах – сильных, радостных, возвышенных. Поэт воспел нерушимую братскую дружбу народов, любовь к цветущей родине социализма, беспредельную преданность и любовь к Коммунистической партии, которая «принесла свободу всем, кто жил без племени и роду, кто к столу имел нужду и воду». Кязим славил Великую Октябрьскую революцию, которая «сняла с людей оковы, осушила слезы, что рекою лил народ».

 

...Советская власть

не дала нам пропасть

И за это спасибо друзьям!..

Больше мы не рабы

Распрямили горбы,

Позабыли про холод и страх.

Вдоволь хлеба у нас

И вино про запас.

Мы хозяева в наших горах.

В стихах К. Мечиева ярко нарисован образ Ленина. Это его светом наша «земля согрета», это в его лучи наша «земля одета». Поэтому Ленин бессмертен.

 

Многое, чем каждый век отмечен, –

Отживет. И времени на плечи

Ляжет седина. Но бесконечен

Будет Ленин. Ленин в мире – вечен!

 

Мечиев – живой свидетель жизни балкарского народа за целое столетие. Он неразрывными узами связал свое творчество с родным народом. Он был с ним и в радости, и в беде. Ему он и подарил «льющейся из родника живого – звонкой песни пламенное слово». Народность – одно из главнейших идейно-художе­ствен­ных качеств творчества Мечиева. В его поэзии правда художественная смыкается с правдой жизни, а это – высший критерий для искусства [*].

Д. Бычков, В. Пипинис

 

*  *  *

…Кязим Мечиев, приветствуя револю­цию, не понимал того, что она требовала крови и жертв. Всей сложности революции и ее путей Кязим не знал. Во всем этом ска­зывалась историческая ограниченность мировоззрения поэта.

К. Мечиев в своих произведениях ищет силу, способную сокру­шить старый мир, установить на земле справедливость. Но в усло­виях старой Балкарии он этой силы не нашел и не мог найти.

Как только волны Великого Октября докатились до седых вершин Кавказа, К. Мечиев свой взор обратил на большевиков, на Ленина. Он глубоко сознавал, что так жить, как до сих пор жили простые горцы, дальше невозможно. А большевики несут освобождение. И мудрый Кязим призвал свой народ идти за Лениным. Простым горцам он сказал: «Ваш путь – путь большевиков».

В 1920 году поэт, умудренный жизненным опытом, по всей Балкарии возвещал:

 

Горцы, за свободу боритесь,

Становитесь в один ряд,

Будьте крепки, как сталь!

Наш путь – путь большевиков.

 

«Пусть и нас считают большевиками», – заявил поэт в 1919 году. К. Мечиев настойчиво призывал простых горцев всту­пать в ряды Красной Армии для борьбы против врагов («Ребята, вам мое отеческое слово»)… <…>

В конце 20-х годов Кязим приветствовал развернувшуюся кол­лективизацию сельского хозяйства («Колхозгъа»). Мечиев дожил до Великой Отечественной войны.

В стихотворении «Мы победим» (1941–1943) он выразил несо­крушимую веру в советский народ и предсказывал нашу победу над гитлеровской Германией. Стихотворение заканчивается стро­ками:

 

Насытимся мы снова хлебом смелости, Мы победим во имя светлых прав.

Мы сохраним свою державу в целости, Как знамя, правду Ленина подняв! [*]

 Х. Аппаев

*  *  *

В последующие годы поэт, собственно говоря, поверил в новую власть и из-под пера его вышли строки, прославлявшие Красную Армию и благословлявшие сына Мухаммата на Гражданскую войну:

 

Не сбейтесь, джигиты, с прямого пути.

Дороги открыты, чтоб к правде дойти.

На ваших клинках – это видно мне сразу,

Сверкает свобода, свобода Кавказу!

 

Было ли принятие идей революции основано на искренней вере в ее возможности или это являлось формальной уступкой официальной пропаганде – судить трудно. Важно то, что поэт в любых условиях оставался верен главному – своей мечте об истинной гармонии и красоте жизни, верен общечеловеческим идеалам[*]. 

С. Джанибекова

 

1