...У Кязима была необыкно­венная способность сочинять экспромтом. Во время сходок он часто гово­рил стихами. Его образная, глу­бокая по мысли речь обычно со­провождалась возгласами одобре­ния, которыми аульчане не удо­стаивали ни витиеватого на изрече­ния муллу, ни властного, с зыч­ным голосом бия Сюйюнчева. Эти острые стихи-выступления против местных угнетателей подхваты­вались на лету, становились пого­ворками, изречениями. Ни мул­ла, ни Сюйюнчевы не могли про­стить Кязиму этого… Они запретили Кязиму бывать на общинных схо­дах, его детям закрыли путь в медресе. Когда в России сверши­лась революция, то срочно созва­ли жителей Шики и Безенги, чтобы дать строжайшие настав­ления: «Идет смута, можно легко ошибиться. Никого не слушайте, кроме нас».

А вечером в кузнице Кязима был другой – вольный сход. «Как ты скажешь, так мы и посту­пим», – заверили Мечиева кре­стьяне…

Наша семья жила в Шики по соседству с Мечиевыми. Бывало, придут аульчане к Кязиму и говорят: «Хотим послушать твои стихи». Тот всегда охотно соглашался. Рассядутся люди во дворике, а по аулу уже несется весть: «Сейчас Кязим будет новые стихи читать». Кязим писал о жизни аула, его людях, горе и радости. И для всех это было близко и очень интересно. Я, его соседка, никогда не пропускала таких вечеров. Кязим любил, чтобы женщины – и старые, и молодые – тоже приходили послушать его стихи. Свою жену он обучил грамоте, а когда повзрослели дочери – их тоже. Вы не думайте, что одна я, многие знают стихи Кязима наизусть.

 

Вспоминает Токай Хуламханов [*]

…Вскоре после Февральской революции в сел. Безенги приехали Сафар Деппуев, Умар Холамханов и Мухаммат, сын Кязима, учившийся в Дагестане. Они собрали общий сход крестьян и расска­зали народу, что царь свергнут, но власть пока оста­ется в руках помещиков и таубиев и что при их господ­стве трудящиеся не получат ни свободы, ни земли. Вынеся портрет царя из сельского правления, они тут же, на глазах у людей, порвали его. На сходе выступил Кязим Мечиев. Он призвал односельчан объединиться для борьбы против богачей за землю и волю…

 

Рассказывает Салих Эфендиев [*]

На свободном участке земли возле своей кузни Кязим посадил картошку. Как-то раз, выйдя из кузни, он увидел на участке женщину, выкапывающую клубни. Та ужасно смутилась и стала оправдываться, что, мол, кормить детей нечем и потому она решилась на столь неблаговидный поступок. Попросить же ей было стыдно. Кязим ответил женщине следующими словами: «Это мне должно быть стыдно, что я не вовремя вышел из кузни и помешал тебе. Собери, сколько надо, и накорми детей, мне больно, что из-за меня они могут остаться голодными».

Женщина попросила Кязима никому не говорить о ее поступке, на что старец только улыбнулся: «Мне говорить некому и незачем, забудь и ты». Но именно от этой женщины, потрясенной благородством Мечиева, односельчане узнали об этом эпизоде.

 

Вспоминает Токай Хуламханов [**]

Когда Кязим вернулся с первого съезда Советов Нальчикского округа, он еще активнее стал призывать бедноту Безенги защищать новую жизнь. В Безенги сформировался отряд Красной Армии. Возглавил его сын Кязима – Мухаммат. Кязим и Сафар Деппуев сопровождали этот отряд до Нальчика.

На Базарной площади состоялся митинг. На нем присутствовали Магомет Энеев, Ахмат Мусукаев, Хажимурат Асанов, Юсуф Настуев, Келлет Ульбашев, Хажимырза Акаев, Ибрагим Искандеров.

Митинг открыл Магомет Энеев. Он поблагодарил Сафара и Кязима за активное участие в формировании отряда, рассказал о целях его создания. Попросили выступить и Кязима. Вот его слова: «В народе говорят: «Сто работников, один ведомый», а потому подчиняйтесь приказам командиров. Будете мужественны – победите врага. Вернитесь с победой, живыми и здоровыми».

После этого Хажимурат Асанов попросил: «Хажи, прочтите нам стихи». К его просьбе присоединились Магомет Энеев и Ахмат Мусукаев. Кязим прочитал несколько своих стихотворений, а потом произнес строчки, сочиненные тут же:

 

Возьмите в руки оружие,

И отправляйтесь в добрый путь.

Уничтожьте врага,

Достигните благородных целей.

 

Пусть никто не свернет с дороги,

Дело наше правое.

Сила наша непобедимая,

Будущее наше светлое.

 

После этих слов Хажимурат Асанов обнял Кязима, снял с себя русский карабин, патронташ, маузер и, обращаясь к бойцам, сказал: «Стихи Кязима укрепляют нашу веру, окрыляют нас, озаряют наши сердца. Кязим всегда был опорой карахалка. Поэтому я от имени штаба нашей Красной Армии награждаю его этим оружием».

Бойцы бурно зааплодировали. Отряд красноармейцев из Хуламо-Безенгийского ущелья, состоящий из трехсот всадников, во главе с командиром Мухамматом Мечиевым отправился в Кёнделен, где находился штаб формирования.

11 марта 1920 года Красная Армия освободила Нальчик. Как только стало об этом известно, безенгиевские старики во главе с Кязимом приехали в Нальчик, взяв с собой два откормленных быка и 20 баранов для курманлыка. Они поздравили воинов с победой на состоявшемся митинге. Когда командиры узнали, что на митинге Кязим, отец Мухаммата Мечиева, Ахмат Мусукаев, Хажимырза Акаев, Каншау Чеченов, Тут Шуков подошли к нему, но так и не смогли сказать, что его сын погиб за Советскую власть. Однако сердце Кязима было неспокойно. Весть о потере он принял мужественно, но боль прорывалась через его слова, а слезы стояли в его глазах. После митинга я и партизаны Мухажир Гадиев, Сулемен Османов, Хашим Энеев, держа коней за поводья, проводили Кязима до дома, где он квартировал.

В 1921 году, когда мы преследовали банду Аслангерия Шакманова и Ахии Жабоева, я заехал в Безенги. Кязим находился в своей кузнице. Он тепло приветствовал меня. В то время в селе оказался фотограф, запечатлевший Кязима, Магомета Кучменова и меня на фоне кузни. Потом Кязим позвал нас к себе домой и прочитал стихи, посвященные сыну Мухаммату. Жена и дочери Кязима заплакали, и поэт, прервав чтение, начал успокаивать их.

В декабре 1922 года я вернулся из рядов Красной Армии в Безенги, стал работать секретарем партячейки. После этого Кязим стал мне близок не только как родственник, но и как единомышленник. Так как его авторитет в народе был очень высок, мы, коммунисты, опирались на Кязима, особенно в деле ликвидации безграмотности. Он и своих детей первым записал в школу, когда открылись ликбезы, первым пришел на занятия, посвятил свое знаменитое стихотворение «Давайте учиться» этой важной теме. Когда в селении начали проводить радио, многие старики воспротивились, Кязим убеждал их в ошибочности подобной позиции, говоря, что радио – это и знания, и новости.

 

СВЕДЕНИЯ [*]

на служителей религиозного культа в сел. Шики

Балкарского округа

 

Составлены 16 ноября 1928 года

 

Фамилия, имя, отчество – Мечуев Казим-Хажи.

Пол – мужской.

Имущественное положение – середняк.

Социальное положение – середняк.

Был ли подсуден – нет.

Образование – на арабском низшее.

Бывшее сословие – крестьянин.

Семейное положение – женат.

Военное звание – не был.

Где в настоящее время служит – не служит.

Работа и занятие – скотовод.

Является ли членом профсоюза – нет.

Принимал ли активное участие в культе – эфенди.

 

 

СПИСОК [*]

жителей сел. Безенги

 

…№ 75. Мечуев Казим Бекиевич.

Социальное положение – середняк.

Число душ – 7.

 

[02] 1929

 

 

СПИСОК [**]

служителей и организаторов религиозного культа

Балкарского округа

 

…№ 54. Мачуев Казим – Хажи – эфенди с. Шики.

 

04. 05. 1929

 

 

ИЗ ПРОТОКОЛА [***]

заседания комиссии по рассмотрению жалоб лиц,

лишенных избирательных прав

 

…63. Заявление гражданина с. Шики Балкарского округа Мичуева Хазим Бекиевича.
Лишен по ст. 15 п. «м».

Принимая во внимание, что сын Мичуева погиб в Красной Армии и гражданин Мичуев прекратил службу в мечети с 1923 г. и с этого времени занимается общественно полезным трудом (кузнец), гражданина Мичуева в избирательных правах восстановить.

 

28. 09. 1929

 

Рассказывает Ачан Кучменов [*]

Деда Кязима звали Жашар, жену Кязима – Канитат, она была из рода Шаваевых, рода довольно зажиточного. Отца ее звали Магомед, одного дядю – Сукур, другого – Мусса. Сыновей их при Советской власти раскулачили, все отобрали. Вскоре их двоюродный брат, став председателем сельского Совета, выгнал из дома своих родственников.

Мои родители – Харун и Айшат Кучменовы из середняков. Родился я в 1928 году, и Кязим по этому поводу написал стихотворение, которое отдал отцу. В нем нет даты моего рождения, говорится, что я родился во время уборки урожая, а следовательно, осенью.

Бекки, отец Кязима, принимал, по словам самого поэта, участие в хадже. Мой дед Иса участвовал в хадже вместе с самим Кязимом. Помню некоторые из рассказанных Мечиевым историй. Одна из них о том, как он и Иса плыли на пароходе. Почему-то у них на двоих был только один билет, который держал у себя дедушка. Когда перед отплытием началась проверка, Мечиев спрятался, но его заметили и потребовали билет. Тогда он, показывая на свою увечную ногу, сказал: «Вот мой билет». И его оставили на пароходе.