Телевикторина
После учебы в Бухаре я побывал во многих балкарских селениях, расспрашивал стариков, узнавал, как, каким путем они совершали хадж, кто руководил его организацией. По их рассказам, Кязим в хадже был три раза. Слышал я, что и отец его был хаджи.
До сих пор в некоторых наших селениях имамы читают молитвы, переведенные Кязимом на балкарский язык, но записанные арабскими буквами. Это не Коран, а как бы биография Мухаммеда. В Тырныаузе живет бывший имам Будаев, который рассказывал, что его отец, услышав о Кязиме, поехал к нему в аул, чтобы научиться арабскому языку, другим наукам. Кязим ему ответил, что не сможет его научить на арабском языке точным предметам, так как сам их не знает. Он переводил стихи. Без сомнения, он являлся просветителем. Когда в народе возникали какие-то ситуации, которые не находили достойного ответа, обращались к Кязиму. Он писал стихи, в каждом из которых – его талант и душа. Такое впечатление, что он получил всестороннее образование, окончив академию, не меньше. Я очень часто обращаюсь к его строчкам, многие цитирую. Стихи его – о вечном, они не могут устареть. Вспомним, что писал Кязим: человек с рождения расположен к вере; независимо от того, кто он – мусульманин, христианин, иудей, должен служить Богу, верить в Бога. Мы и сегодня не можем сказать лучше. Кязим – наш путеводитель, его слово значимо для каждого балкарца, оно будет звучать, пока звучит язык наш. Этому нет цены.
Вспоминает Токай Хуламханов [**]
В 1910 году Безенги постигла эпидемия холеры. Многие сельчане умерли. Потерял и я своих родителей. Кязим сам совершил омовение моего отца, сам хоронил. Когда его опускали в могилу, он сказал:
– Да, мой добрый друг, расстаемся. Ты не видел в этом мире ничего хорошего, пусть земля тебе будет пухом.
От холеры в день в селе умирало до двадцати человек. Но Кязим, собирая людей, каждого хоронил достойно, не нарушая обрядов. А у Сюйюнчевых от холеры тогда никто не умер, так как им помогали доктора. Кязим тогда сказал Далхату Сюйюнчеву: «Вы бережете себя, а о народе не думаете». Князь не только не устыдился этих слов, но и нагло бросил в ответ: «Не бойтесь, конца вам не будет».
Жизнь хуламобезенгиевцев была нелегкой, но особенно тяжело приходилось беднякам поселка Тотур, где малоземелье стало главной проблемой и могло привести к народному гневу. Шакмановы и Сюйюнчевы, видя это, решили выйти из положения, натравив оба общества друг на друга. Хуламцам Шакмановы сказали: «В том, что вам не хватает земли, виноваты безенгиевцы. Они присвоили принадлежащий вам участок Кириут. Даже речку, которая оттуда вытекает, они направляют в Черек, лишь бы вам вода не досталась. Вы должны забрать у безенгиевцев земли ваших предков».
В свою очередь, Сюйюнчевы говорили безенгиевцам: «Хуламцы хотят отобрать у вас Кириут, как отобрали ранее ваши земли ниже по ущелью – Келле, Тахтала, Хумалан, Гижги-сырт».
Достойные люди ущелья – Кязим, Батырбек Датчиев, Туалыко и Кулак Чочаевы, Шиштай Чапаев, Сафар и Хажимырза Деппуевы, Гитче, Сюлемен, Огурлу Холамхановы, Жюнюс Махиев, Чаммай и Жютю Гуртуевы, Чёпеллеу Бозиев, Махай, Мата, Хажимурат Ольмезовы, Исхак-хажи Созаев, Бачай Кучменов, Зулкарней Аппаев – поняли замыслы князей и старались предотвратить междоусобицу.
Тогда Сюйюнчевы и Шакмановы начали спешно продавать свои земли состоятельным узденям. Кроме того, они старались внести раскол между зависимыми в прошлом сословиями, какими являлись уздени и кулы. Так, в Хуламе Шакмановы подговорили близких себе узденей собрать представителей своих фамилий и дать клятву о недопущении браков между ними и кулами. А Сюйюнчевы в Безенги для этого использовали факт женитьбы кулов Зубейира и Адилгерия Холаевых на девушках-узденках – дочерях Битока Рахаева и Тежа Аттоева, натравливая узденей и кулов друг на друга.
В те смутные времена Кязим не раз, собирая вокруг себя людей, говорил: «Бедняки Хулама с трудом находят воду для питья и орошения полей. А с участка Безенги – Мылдышхы вода льется прямо в Черек. Мы этой водой почти не пользуемся, почему не отдать ее Хуламу? Почему мы воюем друг с другом, вместо того, чтобы бороться с врагом, который использует наше бедственное положение против нас? Если парень и девушка любят друг друга, мы не должны им противодействовать. Каждый рожден радоваться жизни, она дана для счастья. Аллах не знает слов «уздень» и «кул», а знает слово «человек».
Благодаря Кязиму и его сподвижникам бедняки этих селений не стали враждовать. Кязим также принял участие в улаживании разногласий между двумя семьями в Безенги, в результате чего в селе были сыграны веселые свадьбы.
ПРИГОВОР № 4[*]
1915 года, февраля 14 дня
Мы, нижеподписавшиеся выборные Безенгиевского общества 2-го участка Нальчикского округа Терской области… на общественном сборе из числа 30 выборных в числе 23 человек… слушали циркулярное предписание… об организации в нашем обществе комитета по оказанию помощи больным и раненым воинам.
Обсуждая настоящий вопрос и принимая во внимание, что в настоящее тяжелое время действительно необходима материальная помощь дорогим защитникам нашего любимого отечества, проливающим кровь и кладущим жизни свои на поле брани, защищая целостность и неприкосновенность нашего великого государства, мы с общего и непринужденного согласия нашего постановили:
Образовать… Комитет Безенгиевского общества по оказанию помощи больным и раненым воинам.
Членами его избрать… Х. Казима Мечуева…
Вспоминает Токай Хуламханов [*]
В мае 1916 года несколько абреков из Сванетии прошли через перевал в Безенги и угнали скот более чем двадцати хозяйств. В те дни многие безенгиевцы и шикинцы предлагали всем миром напасть на Сванетию, на что Кязим неустанно повторял:
– Нельзя всех сванов считать врагами из-за кучки воров и грабителей. У каждого народа есть люди, готовые поживиться за чужой счет. Именно они угнали наш скот. Поэтому мы не должны всех грузин считать врагами. Враг тот, кто приносит народу несчастье.
Через десять дней после того, как бандиты из Сванетии угнали скот, из Чегема в Безенги приехали пять всадников. Они рассказали безенгиевцам:
– Сваны задержали на мосте Мужал абреков, угнавших ваш скот, и прислали десять человек для примирения в Чегем. Чтобы вы поверили им, они пригнали одного белого коня (владельцем которого был Зуха Боттаев) и одного красного мула (он принадлежал Зашико Боттаеву). Они говорят, пусть безенгиевцы заберут свой скот, который содержится рядом с мостом.
Тогда Кязим сказал собравшимся:
– Видите, я был прав. Сваны – хороший народ. Они нам не враги, а друзья.
Но тут вступил в разговор Даулет Сюйюнчев:
– Кязим, прикуси свой язык! Если ты не угомонишься по-хорошему, будет тебе плохо. Сваны устроили набег, угнали весь скот, а теперь обманом хотят заполучить и людей, а он уговаривает нас жить с ними в мире! Кязим, зачем морочишь людям голову?
Но последнее слово тем не менее осталось за Кязимом, он смог убедить горячие головы пойти на мировую.
Когда несколько человек, избранных обществом, доехали на конях до Булунгу, люди из Сванетии присоединились к нам. Подоспели и посланцы Чегема. Когда путники добрались до поселка Мужал, то увидели там угнанный скот.
Сваны говорили: «Мы вам не враги. Ваши враги, как и наши, – нечестные люди, грабители. Мы отобрали у них ваш скот и возвращаем его вам. Народ хочет жить с вами в мире»text-align: justify;/p.
Правда, раздался и такой голос:
– В давние времена балкарский абрек Джуртубай Атаев ограбил нашу церковь, забрав с собой изображение золотой рыбы. С тех пор у нас уменьшился и достаток. Пока вы не вернете нашу золотую рыбу, и ваш скот, и вы сами останетесь здесь.
Но большинство собравшихся прервало его. Сваны устроили для безенгиевцев богатое угощение, а потом проводили как братьев. Старшие выслали меня и Зуту, сына Жашау Холамханова, вперед, чтобы мы сообщили безенгиевцам добрую новость.
Еще до рассвета мы выехали из Мужала и к вечеру добрались до пастбища Эки Агъач Ара, где был овечий стан. Переночевали там, а утром уже были в Безенги. Нас встречали, как дорогих гостей, – люди собрались возле мечети. Услышав, что отары в дороге, и через два-три дня их пригонят, обрадовались, многие говорили: «Кязим был прав. Ум его подобен океану».
Об этих событиях Кязим сочинил большое стихотворение. Часть его я слышал от Узейира Датчиева, который в свою очередь слышал его от своего отца.
Рассказывает Хамид Анаев [*]
Кязим был хром от рождения, но ловок, стремителен. Бывало, в шутку погонится за мальчишкой, догонит и похвалит того, кто быстро бегает. И очень умен был: книг много читал, к людям хорошо относился. Если узнавал о чьем-нибудь постыдном поступке, то сильно огорчался.
В беде он всегда приходил человеку на выручку. Помню страшный для балкарцев голодный 1916 год. Насколько дней в ущелье свирепствовала снежная буря. На берегу Черека гулко дрожала земля. Речная вода с чудовищной силой бросала валуны друг на друга. В этот несчастный год много погибло скота, люди умирали от голода. Так вымерла вся семья Солтана Бийнегерова.
В тот год почти не гас огонь в кузнице Кязима. Он много работал и почти все отдавал нуждающимся. Редкое сердце было у этого человека. В кузнице у него часто проходили сходки. Помню, рассказывал он, что в России народ поднялся против своих таубиев, хочет установить свою власть. А это не понравилось бию Сюйюнчеву…