* * *
В творчестве К. Мечиева нашла отражение жизнь Балкарии, начиная с последней четверти прошлого столетия и кончая сороковыми годами XX века. Поэт оказал огромное влияние на развитие самосознания своего народа. Центральное место в произведениях К. Мечиева принадлежит простому горцу, занятому мирным трудом и стремящемуся к лучшему будущему Родины, ее нуждам и заботам. Думы о Родине определяют весь строй его мышления. В стихотворениях и поэмах, посвященных ей, звучат ноты горячей любви к труженику и ненависти к его угнетателям. Образ Родины всегда сопутствует поэту в его скитаниях по свету. Он живет воспоминаниями о ней, надеждой о встрече с ней. Образ Родины всегда хранится в душе поэта, где бы он ни находился. <…>
Не имея предшественников и не владея богатством европейской культуры, Кязим Мечиев, естественно, должен был обращаться к неистощимой сокровищнице устно-поэтического творчества своего народа и классической поэзии Востока. Знание арабского, персидского и турецкого языков помогло ему переводить на родной язык произведения великих поэтов Востока, черпать мотивы и темы из восточного фольклора и литературы и перерабатывать их на свой лад…
Для своего народа Кязим на протяжении многих десятилетий был учителем жизни, мыслителем-философом. В его лучших поэтических произведениях рассеяно немало философских суждений, глубокий смысл которых по-настоящему раскрывается лишь в наше время…
Кязима Мечиева волновали извечные проблемы человеческого бытия, мысли о призвании человека, о жизни и смерти, о молодости и старости, о труде и чести. Задумываясь над всем этим, поэт… утверждает и возвеличивает жизнь, прославляя неограниченные возможности человека. <…>
Власть человека над природой беспредельна, человек всесилен, великие творения человека бессмертны – вот что настойчиво утверждает в своих произведениях балкарский поэт. <…>
В медресе и в родном ауле, читая редкие книги восточных поэтов, которые ему попадались, слушая разговоры паломников, Кязим знакомился с культурой, со сказочными городами и странами, со святыми памятниками мусульманского Востока.
Все это звало поэта путешествовать, и он трижды побывал в Мекке, Дамаске, Багдаде и Стамбуле. Обычные паломники, посетив Мекку, исполнив необходимый религиозный обряд, возвращались на родину. А с Кязимом произошло другое. Он оставался в странах Востока на два-три года и все это время учился, совершенствовал свое образование, приобретал книги, которые впоследствии пополнили его личную библиотеку…
Многие свои произведения Кязим создал в Багдаде, Дамаске и Мекке. Но в этих произведениях мы нигде не найдем славословия в адрес пророка Магомета и мусульманской религии вообще. В странах мусульманского Востока внимание поэта привлекали не «святые места», а, как было сказано выше, произведения великих поэтов, о которых он с восторгом отзывается в поэме «Бузжигит». В стихах этого времени К. Мечиев ни словом не обмолвился о священном камне в Каабе, а вот печальные глаза араба заметил. <…>
Кязим писал не о религиозных исканиях, а о необходимости расширить знания («Письмо Кязима из Аравии домой», в котором говорится о тяжелой жизни арабов, турок, персов и других народов Востока). Во всем этом сказывается материалистичная тенденция, имеющаяся в творчестве К. Мечиева. <…>
Размышлениями о судьбах балкарского и других народов, страстным желанием видеть людей труда свободными и счастливыми – вот чем наполнена поэзия К. Мечиева. Балкарский поэт высказал немало важных философских и поэтических мыслей о народе, в своих произведениях возвещал не только о его горе, но и призывал к борьбе, к уничтожению феодально-княжеского гнета, а в новое время в социалистических завоеваниях он увидел исполнение народных чаяний. <…>
Все человеческое, доброе и справедливое привлекало и радовало Кязима. Гуманизм, любовь к жизни, ко всему радостному, светлому и прекрасному – важнейшая черта творчества К. Мечиева. Эту доброту, сострадание к ближнему чувствовали и простые горцы. <…>
Являясь для своего народа наставником и учителем жизни, К. Мечиев оставил для последующих поколений множество поучительных суждений по вопросам морали и нравственности. Эстетические воззрения балкарского поэта проникнуты духом гуманизма и демократизма. В них налицо искреннее желание оградить трудящихся от чуждых влияний эксплуататорских классов.
Трудолюбие, уважение к человеку труда, коллективизм, патриотизм, дружба народов, ненависть к поработителям, борьба за полное освобождение трудящихся, оптимизм – вот на какой основе строится эстетика К. Мечиева. <…>
К. Мечиев, великий гуманист и талантливейший поэт, оставил нам богатое духовное наследство, в котором нравственные требования, понятие добра и зла, справедливости и несправедливости, долга, ответственности, достоинства подчинены прославлению героических натур, подлинных сынов эпохи, отражающих благородство и красоту людей, вызывающих восхищение и уважение всего народа [*].
Х. Аппаев
* * *
К. Мечиев не был атеистом. Если жители горных ущелий знали его как своего «певца», «поэта», то не менее популярен он был и как «хаджи». Отсюда легко понять его стремление преподнести горцам уроки религиозного служения, религиозно-правовой комплекс ислама. В ряде стихотворений он рассуждает о превосходствах пророков, в других стихах жизнь ангелов («Мелекле») раскрывается как образец высокой нравственности и преданности богу. Немало сочинений, близких к небольшим трактатам о вере (иман), о мусульманских религиозных обязанностях («Мухаммат», «Къыяма» – «Светопреставление») или воздающих похвалу знаниям. Не случайно некоторые произведения Мечиева открываются повелительным словом «бил» (знай) или «даъыда бил» («знай еще»). В подобных своих просветительских стихотворениях К. Мечиев прежде всего исходит из предписаний Корана, указывающих на превосходство знания, на то, что ученые – наследники пророков, что поиски знаний открывают дорогу в рай, знания обретаются только через неустанное учение и что учение – единственное спасение от грехопадения. В стихотворении «Книги» («Китапла») Мечиев, пытаясь приобщить горцев к священным писаниям и говоря о необходимости «странствий за знанием», информирует горцев о существовании разных книг, и прежде всего таких, как Таурат, Инжил (Библия) – «Забур и Коран». Проповедником идей постулатов исламского богословия Кязим выступает и в поэме «Ийман-ислам» («Исламская вера»), «Файхамбарны туугъаны» («Рождение пророка»), «Файхамбарны ёлгени» («Смерть пророка») и других.
Мечиев, выходец из трудовых низов, живший единой жизнью с народными массами, видел страдания и беды своих земляков, но не находил им социальных объяснений. Причину всех зол он усматривает в недостаточной религиозной просвещенности людей, в отсутствии страха перед божьим судом. К. Мечиеву кажется, что богобоязненность и правильное религиозное воспитание способны спасти соотечественников от бездуховности.
Совершивший зло и вероотступник не уйдут от возмездия,
Грешники, воры – никто не уйдет от божьей кары.
Вера в то, что религия способна спасти человека от безнравственности, вернуть человеческие отношения самому человеку, наложила своеобразный отпечаток на раннюю лирику К. Мечиева, полностью определив ее содержание и поэтику. Речь идет не просто о том, что Кязим не выходит за пределы религиозных тем, а о том, что художественная трансформация любой из тем осуществляется им через религиозные понятия. Стихи его изобилуют такими образами, как «темная могила», «подаяние», «рай», «ад», «божий суд» и т. д. Исключение не составляют даже стихи на интимную тему.
Двери твоего дома для меня не откроются,
Как не откроются ворота рая перед грешниками.
В стихах, датированных 1889 годом, К. Мечиев резко осуждает алчность людей, зависть, высокомерие, ложь, насилие. Однако искоренить, очистить жизнь от всей этой скверны он считает возможным только путем «обожествления» человека, его полным примирением с исламом.
Если в этом мире будешь чуток к добру,
Если язык твой, руки твои
Будут народу полезны,
То двери рая для тебя открыты.
Или:
Тот, кто молится, не совершит зла.
Обращение К. Мечиева к религии как к очищающей силе и источнику истины легко понять, если учесть, что в эпоху поэта на всем Востоке господствовали мракобесие, фанатическое отношение к религии, что догматика ислама предполагала безоговорочное признание ее постулатов.
А поскольку религия, как и в средние века, в век Мечиева определяла собой все виды идеологии, постольку и мировоззрение поэта не могло не быть по преимуществу теологическим. Поэтому не только стихотворения, трактующие постулаты ислама, но даже антифеодальные выступления Кязима облекаются в религиозную оболочку, если говорить словами Ф. Энгельса.
Кязим Мечиев обращается к исламской вере, богу даже тогда, когда утверждает, что изначальным раем является земная жизнь, когда труд и мужество выдвигают в качестве основного критерия в оценке жизненных явлений и человеческих поступков. Так же как и великие его восточные предшественники, в своей поэме «Мир» К. Мечиев утверждает жизнь в труде. Не пассивность, не мучения и страдания, а готовность к подвигу, к самопожертвованию во имя добра и счастья людей приближает человека к богу, обеспечивает ему блаженство в раю…
Кязим проводит мысль о том, что исправить земной порядок можно, идя путем разумного, справедливого, как велит аллах, отношения друг к другу, путем насаждения образования и с помощью правителя, угодного богу. <…>